Ia-centr.ru публикует беседу с корреспондентом Sputnik Казахстан,в котором Ирина Ерофеева рассказала о ханских афоризмах, кодексе чести батыра и степной демократии.

Казахские ханы могут стать примером для современных чиновников, считает казахстанский историк Ирина Ерофеева. Она - автор более 300 работ по истории степной власти, ее статьи и монографии выходили на русском, казахском, немецком, китайском и турецком языках

Честь не умирает

- Есть ли в истории Казахстана белые пятна?

— Еще лет пятнадцать назад о степных ханах и султанах, за исключением пяти-шести человек, было толком ничего неизвестно.

Сейчас стало ясно, что с середины XV века и до начала XIX на территории современного Казахстана правили 72 хана. О некоторых известны только их имена. Впрочем, это не значит, что один человек обладал всей полнотой власти — работала система со-правления. У каждого из трех жузов — племенных союзов казахских родов — был свой хан.

Период правления ханов не случайно называют в обиходе «степной демократией». Они чутко прислушивались к мнению народа, дискутировали с ним, чувствовали свою причастность к его жизни. Пожалуй, они могут послужить примером нынешним чиновникам в Казахстане.

- Расскажите о самых ярких политических фигурах казахского прошлого.

— Мне особенно интересны фигуры ханов Абулхаира и Абылая — не только потому, что они были храбрыми вояками-полководцами. Они привлекли меня оригинальным литературным стилем своих писем. Часть этих писем сохранились: от одного хана — 167 штук, от другого — 115.

Эти и многие другие послания правителей Казахстана вошли в двухтомник «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675-1821 годов». Над ним я трудилась двадцать лет, в него вошло 811 писем казахских ханов и султанов.

Абулхаир, как и Абылай, выражается в письмах четко и афористично, но при этом еще добавляет яркую эмоциональность. Любопытно, что сам хан писать не умел, он диктовал послания своему писарю-башкиру.

В будущем году я рассчитываю издать книгу о правителях степи и уделить целый раздел их афоризмам. Они могли бы стать жизненным кредо любого европейского правителя. Например, Абулхаир сказал: «Человек живет в свете и детьми память о себе оставляет, но сия память и скоту равна есть, а честь, приобретенная человеком, вовеки не умирает».

- Похоже, хан Абулхаир особенно привлекает ваше внимание. Почему?

— Эта фигура очень важна — он был первым ханом, который обратился к России с просьбой принять российское подданство в XVIII веке. Я посвятила хану свою самую крупную монографию «Хан Абулхаир. Полководец, правитель и политик».

В постсоветский период Абулхаир стал предметом ожесточенного идеологического спора. Я захотела в него вмешаться и представить этого человека с научной точки зрения, без «мифологических одежд».

Когда я опубликовала книгу об Абулхаире, некоторые российские историки скептически отозвались о ней: «Степной правитель не мог быть таким». Теперь, когда я опубликовала и его письма, и воспоминания о нем, стало понятно: я ничего не придумала. Батырский ликбез

- Кто еще влиял на политику Казахского ханства?

— Конечно, батыры. Я глубоко исследовала историю этих степных рыцарей, как их назвал казахский просветитель XIX века Чокан Валиханов. Батыр был и профессиональным воином — его можно сравнить с современным спецназовцем − и в то же время крупной политической фигурой.

Самое первое и самое точное определение батырам дал отец российской истории Василий Татищев: «Батыр — это звание чести». Что интересно, Петра I казахи называли «батыром» — его облик и поведение соответствовали кодексу чести степного рыцарства.

Основная миссия батыра — защита народа и страны. Если он уклонялся от нее, то становился нерукопожатным в своей среде и был достоин презрения. Батыр был обязан достойно поступать с пленными, не совершать над ними насилия. Детей из плененных вражеских семей было принято усыновлять.

- Как складывались отношения батыров и ханов?

— Батыры были зажиточными людьми, своего рода «олигархами степи». По своему статусу некоторые из них были равны младшим ханам. С одной стороны, батыры были опорой власти, с другой — оппозицией. С сильными батырами шутить было нельзя. Наконец, у батыра было право отстаивать свое мнение, несмотря ни на что. Послушного батыра, который «ложился» под хана, не уважали.