Клептократическое общество Казахстана

Сообщает platon.asia.

Продолжим рассмотрение базовых черт модели казахстанской коррупции в разрезе мировой истории. В целом выделяются, утрированно говоря, три модели коррупции. Первая модель называется Азиатской. В этой модели коррупция является следствием особенностей функционирования государственного аппарата и становится привычным, приемлемым для общества социально-культурным и экономическим явлением. Характерный признак Азиатской модели - тотальный контроль со стороны государства над всеми сферами общества. Примеры: СССР, КНР, Индонезия при Сухарто. 

Раздаточная экономика, которая функционирует в Казахстане, является порождением этой системы «власть-собственность». Взятки стоящим выше в системе служения государству в раздаточной экономике не являются коррупцией - это сдачи за госресуры, социальную помощь. К примеру, мзда гаишнику, работнику акимата, по своему месту в раздаточной экономике не является актом коррупции. Так мы оплачиваем этим людям службу Государству. Все общество вовлечено в эту систему, наши люди ведь начинают думать только в одном случае – чтобы не упустить своих корыстных интересов в этой схеме. Поэтому коррупцией у нас обычно называется воровство государственных и общественных средств в непропорциональных должности, достаточности размерах. Это называется «канағат білмейды», либо «берет не по чину». А если чинуша ворует в «среднем» объеме и еще при этом занимается благотворительностью («делится с народом»), то такого человека даже хвалят. Такие правила игры везде действуют, в том числе и в науке, неправительственном секторе. Проекты от государства, международных НПО здесь также рассматриваются как «собственность» управляющих чиновников. 

Во второй, Африканской модели характерные черты коррупции: государственная власть контролируется скупившей ее группой ведущих экономических кланов. При этом финансово-бюрократические кланы на основе негласного союза с частью политической элиты контролируют политическую систему страны. В Африканской модели демократические институты являются примитивными, также как и экономическая система, функционируя в большинстве своем во благо олигархических групп и удовлетворяя самые минимальные запросы населения.

В третьей, Латиноамериканской модели из-за коррупции госаппарата теневой и криминальный миры по своей мощи конкурируют с государственной властью. В итоге государство втягивается на долгие годы в борьбу с конкурирующими мафиозными структурами. Вследствие чего во многих этих странах почти перманентна политическая нестабильность и экономическое неблагополучие и угроза установления диктатуры.

В реальности данные модели присутствуют в смешанном виде, как и в Казахстане, когда в одном государстве могут быть зафиксированы три вышеописанных исторических вида коррупции. Отдельно необходимо отметить, что эта географическая типология несколько некорректна, поскольку не отображает характер коррупции в развитых странах Запада. Так, в начале 2014 года Европейская Комиссия провела исследование уровня коррупции в Евросоюзе. По итогам исследования выяснилось, что «коррупция обходится экономике континента по крайней мере в 120 миллиардов евро ежегодно (99 млрд. фунтов)». По мнению Сесилии Мальмстрем, бывшего комиссара внутренних дел ЕС, «на самом деле взяточничество выливается в значительно большие потери, чем 120 млрд». 

Таким образом, в мировой истории коррупция изначально приняла различные формы и содержание – от политической, экономической – до социальной и культурной составляющей. Субъектами коррупционных преступлений были не только государственные служащие, но и также люди, облеченные определенными общественными полномочиями, как это было в случае с частными налоговыми сборщиками в древнеримских провинциях Малой Азии. При этом глубина коррупции практически во всех обществах и государствах достигала уровня растления ценностного мира общества. В этом смысле многозначителен и показателен латинский перевод термина «коррупция».

Следуя тому, что я показал в статье «В Казахстане нет морали», в нашем безнравственном обществе коррупция, воровство общественных средств не могут не принять гиперболические масштабы. У нас сейчас ничто не имеет ценность, кроме денег, и неважно, как вы их зарабатываете, можете хоть грабить, рейдерством заниматься, главное для наших людей – это деньги, много денег, а все остальное, например, мораль, гуманизм – лирика и чепуха. Кто в нашем обществе не умеет зарабатывать денег – это лохи, ботаны. Им говорят: если ты умный, то почему не богатый? Нашим людям, по большому счету, наплевать, как человек зарабатывает, сколько он дает мзды, скольких людей обошел, обманул: главное – заработал. Более того, таких хвалят, говорят: молодец, жігіт, мужчина. 

Сейчас практически все наше общество состязается в наличии связей, «крутых» знакомств, авто и живет в атмосфере таких ценностей. Вот это и является главной питательной средой коррупции.  Обсуждение коррупции в нашей стране – это нечто вроде самобичевания флагеллантов после актов онанизма. Чинуши воруют у государства на пару со своими «бизнесменами», а простой люд – у бизнесменов и государства. Замкнутый круг. Чинуши временами флагелланствуют, народ – неодобрительно гудит, требуя все поделить, параллельно воруя все, что плохо лежит. 

В свое время рассказывали, как на заре независимости главный руководитель Казахстана в ответ на вопрос «как выживать на мизерные зарплаты» ответил, что, мол, крутитесь, любой ценой зарабатывайте деньги. То есть любой ценой, неважно - воровство, бандитизм ли это, либо коррупция. Правильно сказал Джохар Утебеков: «Мы в натуре страна Бората! Воруй, насилуй, убивай — только заплати». Такие распорядки нашей жизни нами уже воспринимаются как обыденные социальные нормы, к которым нужно адаптироваться. И это удобно, так как часто бюрократическая волокита, громоздкие законы отнимают столько времени и средств (налоги, другие законные платежи, защита своих прав в суде), что люди предпочитают все решать при помощи связей и мзды. Поэтому-то не только политический режим Казахстана, но и все казахстанское общество можно также называть «клептократическим», ибо для него коррупция и соответствующее воровство являются нормальными явлениями.

Напомню, что клептократией называется власть, управляемая мошенниками, использующими своими государственные должности для личных интересов, в том числе за счет расхищения государственных средств. В клептократии коррупция пронизывает все этажи государственного аппарата и общества – наверху этой пирамиды находятся главные получатели выгод от коррупции. Причем в нашей клептократии главную роль регулятора отношений играют полукриминальные, «пацанские» понятия, когда воровать у государства «ради семьи» – «не западло». Тем самым наш государственный аппарат, по своей сущности, мало отличается от организованной преступности. 

Такую модель государственного управления обычно называют «мафиозным государством». Как показал Д. Гамбетта, неопатримониальный режим часто базируется на мафиозных социальных группах вокруг государственной власти. Ранее я показал, что политический режим Казахстана можно еще называть неопатримониальным, когда государственный пост рассматривается как патримониум (личное владение) для извлечения личных выгод. В такой властной схеме «хозяин» предоставляет «слугам» определенные права по распоряжению государственными ресурсами, которые составляют основу частной собственности всей этой команды. 

Вассал «хозяина» создает другую команду (группу влияния) со своими «слугами». Позиции, материальное благополучие патримониальных чиновников зависят от благосклонности главного «хозяина». В результате вся экономическая система, «хлебные» государственные должности в нашей стране поделены между основными группами элит – патронажно-клиентельными сетями. Каждая такая сеть, в свою очередь, содержит группу своих родственников, работающих на них «интеллигентов». А простые граждане, не включенные в такие социальные связи, не могут получить высокооплачиваемую работу, спокойно и выгодно заниматься бизнесом. Учитывая вышесказанное, напрашивается такой вывод. Коррупцию в нашем обществе невозможно победить, по крайней мере до тех пор, пока мы не перейдем от неформальных к правовым нормам регулирования взаимоотношений граждан с органами власти и между собою…

Талгат Мамырайымов