Внук без вести пропавшего солдата открыл дома военный музей

Музей расположен в двухэтажном флигеле во дворе дома, сообщает Экспресс К (ЭК). На второй этаж, где размещается военная экспозиция, ведут крутые ступени. Мгновенно рождается метафора: лестница на войну… А на войне как на войне: кругом осколки снарядов, и каски, и походные вещи. А еще два патефона, телефон, радиоприемник — все оттуда, из 40-х…

Михаил Платов: Эти каски с боев под Ржевом. Их передали мне братья Виталий и Алексей Наминовы, живущие в нашем городе. У них есть металлоискатель, и с ним они поехали в Тверскую область, где вместе с российскими поисковиками участвовали в поисках погибших солдат. При этом извлекли из земли много военных находок: куски железа, осколки снарядов, гильзы, предметы солдатского быта. Но большинство таких вещей на таможне не пропустили. А вот каски провезти разрешили: просто как подарки, чисто из уважения к казахстанцам. И вот братья вернулись в Тараз, и им на глаза попалось мое объявление о том, что ищу экспонаты для будущего музея. И ребята мне эти каски передали.

ЭК: Продали?

Михаил Платов: Нет, просто отдали. Но большинство вещей, которые вы здесь видите, конечно же, приходится покупать. Денег у меня, как правило, бывает немного, поэтому приходится усиленно торговаться. Пример такой, как ни кощунственно это звучит, "успешной сделки" — покупка мной бронзовой копии памятника советского воина-освободителя с девочкой на руках, что находится в берлинском Трептов-парке. Сначала хозяин вещи попросил за нее 60 тысяч тенге. Но потом снизил цену до 44 тысяч. Я поинтересовался, почему именно 44, а не 45, не 40. И знаете, что услышал: мол, высота статуэтки — 44 сантиметра, и каждый сантиметр он, как продавец, оценивает в тысячу тенге. У меня на тот момент таких денег не было, но воина-освободителя мне помог купить наш историко-краеведческий центр "Обелиск". Члены общественного объединения, скидывая мне на "Каспи" деньги, так писали: "Я три сантиметра покупаю" или "Вот от меня — на пять сантиметров истории..."

ЭК: А воинские награды приобретать приходилось?

Михаил Платов: Нет, медали и ордена я не покупаю и не продаю. Мне мои моральные принципы не позволяют. Потому что за эти награды проливалась чья-то кровь. Но если мне передадут их в дар, то приму с благодарностью. Есть вещи, которые я просто нашел. Вот эту гармошку, например, я случайно обнаружил на помойке. Стал отмывать, а там надпись: "За Родину!". И вот эту сабельку, с которой, возможно, маршировал на параде какой-нибудь солдат Вермахта, я тоже нашел. И знаете где? Вы не поверите: я выудил ее в реке Талас!

ЭК: Здесь у вас есть предметы, оставшиеся от фашистских войск. Вы относитесь к ним так же, как и к вещам советских воинов?

Михаил Платов: Как музейщик, я, конечно, должен ценить каждый экспонат. А по-человечески у меня эти вещи — немецкая каска, часы немецкого офицера — вызывают отторжение. Но я все равно выставляю их в экспозиции, чтобы люди могли сравнить, скажем, экипировку нашего воина и гитлеровца. И потом, эти вражеские атрибуты дают более острое и пронзительное ощущение великой битвы. Как поется в песне "Священная война": "Как два различных полюса, во всем враждебны мы. За свет и мир мы боремся, они — за царство тьмы"… Кстати, еще хочу обратить ваше внимание вот на эту форму военного моряка. Это — моя личная форма, оставшаяся после службы в Военно-морском флоте СССР. Она практически не претерпела изменений со времен войны, поэтому я ее и выставил в качестве экспоната. Вот примерно в таких бушлатах советские морские пехотинцы громили немецко-фашистских захватчиков, а те называли их "черная смерть".

ЭК: Михаил, среди ваших экспонатов есть еще и такие яркие свидетельства войны, как письма, дневники… Вы их тоже покупали?

Михаил Платов: По-разному бывало. Вот это письмо с фронта мне передала замдиректора нашей гимназии Наталья Назарова. Но лучше об этом расскажет она сама.

Наталья Назарова: Это мой дед Савелий Савостьянов пишет своей жене Марии — моей бабушке, которая в годы войны жила в селе Бурное Джувалинского района (ныне село Бауыржан Момышулы Жуалынского района. — Авт.). Я помню, у нас дома эти письма лежали стопкой в комоде, потом, видно, родственники разобрали на память… Письма нежные, добрые, ласковые. Никаких жалоб, сетований. Дед вообще никогда ничего не рассказывал о войне, а только говорил: "Не дай бог вам узнать то, что нам удалось пережить…" Он вернулся с войны в родное село и работал председателем колхоза имени Чкалова, народил еще троих детей. Умер в 1998 году в возрасте 79 лет. И вот возвращаясь к этому единственному оставшемуся письму… Оно начинается так:

Здравствуйте, мое дорогое семейство Мария и Юрий! Сегодня получил ваше письмо, писанное 29.11.44. За которое сердечно благодарю. Скажу немного по сути твоего письма…

из письма.

Главное, что бросилось мне в глаза, это вот такая твоя фраза: "Не обижайся, что грязно написано. За это Юрка получил от меня несколько шлепин…" Милая! Стоило ли за это его бить? И могу ли я вообще обижаться на твои с сыном письма?..

из письма.

И дальше дед поясняет, что даже те кляксы, которые размазал по письму его сын Юрка (мой дядя), для него в радость и придают силы в борьбе с врагом! Вот такие они были — наши деды, отстоявшие Родину. Кстати, и второй мой дед, папин папа, Семен Савельевич Долинко тоже воевал и вернулся с фронта. Но, к сожалению, мало пожил — умер в 1956 году.

В музее Михаила есть еще один очень дорогой для него экспонат — это дневник воина. Михаил специально ездил за ним в южную столицу.

Михаил Платов: У мужчины умерли родители, дневник чуть было не попал на свалку. Потом стал бродить по торговым чатам. И цена его снизилась с 60 до 20 тысяч тенге. В итоге я купил за 15 тысяч. На самом деле дневник просто бесценен! Представьте, человек на фронте из окопов каждый день ведет записи. Без эмоций, без комментариев — просто описывает своим каллиграфическим почерком происходящее. В каких сражениях он участвует, какие получает награды… Имя бойца Семен Андреевич Дякин. Он 1913 года рождения, уроженец Латвии, но жил в Алма-Ате, по национальности мордвин. Член ВКП(б), образование шесть классов. В его послужном списке медаль "За отвагу", орден Красной Звезды и орден Славы III степени. То есть можно сделать вывод, что перед нами отважный сержант (23 июля 1943 года ему было присвоено звание старший сержант), проявлявший в боях личное мужество.

ЭК: Михаил, а какие чувства вы испытывали, читая этот дневник?

Михаил Платов: Я хотел бы дать почитать его тем, кто сейчас переписывает историю. Эти дневниковые записи — та самая правда жизни, без пафоса, без прикрас. И слова "За Родину! За Сталина!", с которыми советские солдаты поднимались в бой, — это не выдумка и не пустой звук. Это истина. И я думаю, что недаром же ко мне попало это документальное свидетельство войны. Я его прочел, и после меня его будут читать. Этот дневник — сама история. И ты эту историю держишь в руках…

ЭК: Наверное, то же состояние, когда примеряешь каску бойца? Вы ведь ее примеряли?

Михаил Платов: Нет, не примерял. У меня такое чувство, что там внутри живет душа человека, который ее носил. Вот, к примеру, недавно мы отвезли медальон, найденный российскими поисковиками, на малую родину бойца — в Жуалынский район. И абсолютно у всех было ощущение, что вернулась домой душа солдата.

ЭК: Вас как-то изменил ваш музей?

Михаил Платов: Не только меня, но и всю мою семью. Хотя у нашей семьи к войне всегда было отношение особое. Три моих деда: братья Павел и Петр и их двоюродный брат Иван ушли на фронт, и никто из них не вернулся. Как-то давно, находясь в селе Куренбель (бывшая Самсоновка) Жуалынского района, откуда идет наш род, мы с отцом подошли к обелиску в честь героев войны и увидели на нем имена всех трех дедов. После этого каждый год на 9 Мая стали приезжать к этому монументу. А в 2018 году произошла очень неприятная коллизия: проводилась реконструкция памятника, с него сняли плиты с фамилиями погибших и вместо них повесили новые. Однако некоторых фамилий уже почему-то не было. Старые же плиты с фамилиями, варварски брошенные под колеса буксующих в грязи машин, были раздавлены и затоптаны. Отец, увидев все это, не мог даже слова сказать. Он молча ходил вокруг памятника, собирая осколки плит с фамилиями своего отца и дядей. Через 10 дней у папы случился инсульт, и его не стало. Именно в тот год у меня появились первые военные вещи. И возникла мысль о музее. А сейчас у меня несколько десятков артефактов. Это не просто предметы — это жизненные истории, судьбы. Берешь, к примеру, в руки снаряд и думаешь: когда-то он был кем-то выпущен, вот он летел, прилетел, чью-то жизнь унес… За каждой вещью какая-то мощная энергия. Другие вещи так не воспринимаются, как предметы военной эпохи. Поэтому вся моя семья прониклась ощущением, что мы — хранители истории. А это — огромная ответственность!

Автор: Галина ВЫБОРНОВА
Источник: Экспресс К
Фото Ольги ЩУКИНОЙ