«Боевое братство»: к чему готовятся военные на границе с Афганистаном

Что отрабатывают военнослужащие, какая техника привлечена и какой спектр «незаметной» работы остается за кадром – рассказал для Ia-centr.ru военный эксперт и обозреватель Александр Хроленко.

– В чем особенность военных учений сил ОДКБ «Боевое братство-2021», которые проходят сейчас в Таджикистане?

– На учениях в Таджикистане будут применяться новые технологии – дроны для обнаружения противника и системы РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Используются новые дальнобойные снайперские винтовки и некоторые другие системы, которые позволят получить на раннем этапе вероятного вооруженного столкновения в приграничных районах явное преимущество.

То есть речь идет не об обороне, как в окопах Сталинграда, а о том, чтобы в короткие сроки нанести решительный и уничтожающих удар по вероятному противнику.

Любые боевые действия привязаны к географии и предполагаемому технологическому уровню противника. В данном случае, когда мы говорим о вероятном прорыве боевиков из Афганистана, и это не обязательно будут талибы*, ведь наибольшую тревогу сейчас вызывает активность террористов ИГИЛ* (террористическая организации, запрещенная в РФ и странах Центральной Азии), необходимо наблюдение с воздуха.

– Почему?

– Это позволяет учитывать особенности противника – проникновение небольших отрядов, ведение партизанской войны, скрытное передвижение, возможное применение противником беспилотных летательных аппаратов. Все это требует соответствующего ответа.

Организация боевых действий учитывает особенности местности, обстановки и технологический уровень противника (который переоценивать не стоит). Даже с учетом того, что американцы оставили много оружия в Афганистане после своей поспешной эвакуации, это оружие преимущественно стрелковое. Самое опасное, что там есть – это винтовки с оптическим прицелом и системой ночного видения.

Что касается авиатехники, оставленной США – она нуждается в специфическом обслуживании и если там еще что-то летает, то ненадолго. В течение месяца большая часть выйдет из строя.

– Получается, что у новой власти в Афганистане нет людей, способных летать на этой технике и ремонтировать ее?

– Возможно, люди способные управлять техникой есть. Но они не могут делать запасные части из воздуха и не знают тонкостей обслуживания. Там достаточно длинная и сложная технологическая цепочка. Даже у союзников США многие самолеты F-35 не летают. Им не хватает запчастей и нет должного обслуживания. Это мы говорим о тех, кому США не блокировали поставки запчастей, талибы к таким сейчас не относятся. Поэтому оставленная в Афганистане авиатехника окажется привязанной к земле уже в ближайшее время.

– О чем говорит внедрение новых методов ведения обороны? В случае нового противостояния мы увидим картинку из фантастического фильма, когда сражаются не люди, а роботы?

– Не думаю, что будет как в фантастических фильмах про роботов.

Сейчас на учениях в Таджикистане будет отрабатываться модель действий как в Сирии и других горячих точках. Это воздушное наблюдение и прикрытие, действия спецназа, засадные мероприятия на вероятных маршрутах боевиков и так далее.

Сирийский опыт несомненно очень важен еще и потому, что боевики, концентрирующиеся в Афганистане, имеют иракский и сирийский боевой опыт.

Что касается роботизации поля боя, эти технологии еще только внедряются в вооруженных силах. Поэтому в ближайшие месяцы будут задействованы, в основном, живые люди.

– Насколько новые методы ведения разведки, которые будут применяться на учениях в Таджикистане, позволят снизить человеческие потери?

– Методы разведки в последние годы изменились кардинально. Мы уже не увидим, как в фильмах про Вторую мировую войну группы разведчиков, уходящих в ночь за «языком», или из окопа высматривающих в бинокль позиции противника.

Сейчас иные технологии. Для оценки местонахождения противника, его численности и оснащенности не всегда нужно отправлять людей в разведку. Можно послать беспилотник, который обнаружит противника и передаст в режиме реального времени его координаты. Сейчас разведка вооружена мобильными радиолокационными станциями, которые показывают на местности за десятки километров передвижение техники или вооруженных групп. Причем достаточно четко видны как количество, так и вид техники.

Важную роль играют средства, которые позволяют дистанционно и бесконтактно получать информацию. Уже упоминал системы РЭБ, которые могут не только глушить связь, но и слушать, то есть получать ценную информацию при подключении к каналам связи противника.

Разведка неразрывно связана с ударными средствами. Переброска четырех самолетов Су-25 с базы «Кант» (Кыргызстан) в Таджикистан создаст мощный авиационный «ударный кулак» на учениях. Эти самолеты не так широко рекламируются, и все же техника замечательная. Су-25 в советское время показал превосходные качества в Афганистане.

Штурмовики маневренные, неубиваемые и незаменимые для поддержки сухопутных войск на поле боя. Относительно небольшой самолет может поднять более 4 тонн боеприпасов самого широкого спектра – от пулеметных и пушечных до ракет «воздух-земля» и различных бомб, включая вакуумные.

Самолеты Су-25 – бесценное приобретение для группировки войск, которые отрабатывают сценарии учения у границы Афганистана. У них достаточный радиус боевых действий, они могут истратить все боеприпасы и запасы топлива, приземлиться, пополнить запас и снова улететь на поле боя. И все это будет очень оперативно.

– Насколько важными при ведении боевых действий являются логистика и снабжение?

– При описании учений всегда на первый план выходит отработка боевых действий. Даже фильмы снимают обычно про войну, а не про снабжение фронта. В фокусе только передний край – стрельба, героизм, подвиги.

А для того, чтобы совершать подвиги, необходимо снабжать войска топливом, боеприпасами, продуктами питания, обеспечивать медицинское сопровождение. Это гигантская работа.

Если сравнить учения или боевые действия с копьем, то мы видим только его острие. А все остальное – огромная часть, которая делает копье оружием – эта необъятная работа по выстраиванию логистики, снабжения, развертывания тыловых баз – остается невидимой.

Весь этот спектр «незаметной» работы отрабатывается на текущих учениях с шестью странами-участницами ОДКБ. При таких масштабах необходимо очень тщательно отработать алгоритмы снабжения войск.

Понимаете, что происходит, когда собираются представители шести союзных стран? У каждой страны свои традиции, свои пищевые предпочтения, в каждой – свои нормативы питания, медицины, даже обмундирования. И все это нужно привести к общему знаменателю, чтобы все согласованно работало, все были в одном строю, и никто не был в чем-то ущемлен. Это серьезная, масштабная работа.

– Способны ли страны Центральной Азии, при имеющихся ресурсах, самостоятельно и эффективно действовать против боевиков, которые могут прийти из Афганистана?

– Странам Центральной Азии, как мне кажется, будет сложно без России противодействовать террористическим угрозам.

20 лет Пентагон, страны НАТО и их союзники пытались победить терроризм в Афганистане. Им это не удалось. Как бы мы не оценивали уровень боевой подготовки войск США и НАТО и их опыт ведения боевых действий – они эту войну проиграли. Нужно учиться на чужих ошибках.

Для того, чтобы с уверенностью говорить о победе над террористами, базирующимися в Афганистане и имеющими опыт, который иногда компенсирует недостаток ресурсов, нужно иметь глобальное преимущество.

У России есть возможности и боевой опыт, которого не имеют страны Центральной Азии. Ведь вооруженные силы этих стран получают опыт только на полигонах, тогда как Россия почти все свои вооруженные силы «прокрутила» через Сирию.

С другой стороны, мы не знаем какими силами боевики могут перейти границу и атаковать. Мы рассуждаем в системе плавающих координат. Если бы знали наверняка, что численность группировки будет 60 или 100 тысяч – могли бы говорить менее абстрактно.

– Какую численность террористов могут безболезненно встретить и ликвидировать текущие силы, участвующие в учениях в Таджикистане?

– Нынешние учения достаточно масштабные, хотя цифры по численности личного состава и привлеченной техники дают разные. Пресс-служба ОДКБ декларировала четыре тысячи военнослужащих, глава штаба ОДКБ на встрече с журналистами говорил о пяти тысячах человек и 700 единицах боевой техники.

Даже четыре тысячи – это значительное количество войск. И некоторые участвующие в учениях подразделения обозначают собой более могущественные войсковые части. Допустим, полк состоит из трех батальонов. Участвует один батальон, но он обозначает свой полк. В ситуации реальной военной опасности, прорыва противника – количество войск можно будет нарастить в несколько раз в сжатые сроки. Оперативно перебросят дополнительные войска и технику. В России это все давно отработано в масштабе 100-тысячных войсковых формирований.

*террористическая организации, запрещенная в РФ.

Автор: Евгения Ким
Источник: ia-centr.ru