Вызовы для 30-летней дипломатии Казахстана: Афганистан и дорогая «зеленая повестка»

Где в этом многообразии международных условий и правил игры место Республики Казахстан – рассказал заместитель директора Казахстанского института стратегических исследований Санат Кушкумбаев в интервью Ia-centr.ru.

– Если говорить о задачах казахстанской внешней политики в русле взаимоотношений на континенте, то одна из самых реальных проблем – это Афганистан. Непонятно, сможет ли государство талибов* обеспечить понятные условия для обеспечения стабильности в регионе...

– Все, конечно, обеспокоены афганским вопросом, соседи этой страны и в целом мировое сообщество. Сейчас основные игроки стремятся прагматично вести дела с новыми афганскими властями. На повестке не стоит вопрос о признании талибов* – никто не опережает процесс.

Ключевые глобальные акторы поставили условия для новых властей Афганистана: соблюдение всех международных норм, в том числе и внутри страны, обеспечение инклюзивного правительства и т.д. При этом, талибы* продолжают раздавать обещания. Это было и до их прихода к власти, но пока каких-то серьезных подвижек нет.

Больше половины населения Афганистана находится в состоянии бедности, возникает проблема с продовольствием, угроза голода, экономического и энергетического коллапса. Нынешнее правительство страны пока не способно платить по счетам. Как известно, при предыдущем режиме расплачивались по долгам в основном международные доноры и отдельные страны. Сейчас зарубежные счета Афганистана заморожены.

Так что в повестке дня у соседей Афганистана и крупных игроков вопрос, как оказать адресную помощь населению страны. Значительная часть выплат в социальной сфере, государственным служащим шла, в том числе, за счет внешней помощи. Сейчас с этим проблема.

К служащим предыдущего правительства у «Талибана*» особого доверия нет. Все это взаимно. Поэтому, многие из тех, кто обладают знаниями, компетенциями, опытом, сегодня не хотят себя связывать с талибской* политической системой.

На данный момент многие назначенцы талибов* на провинциальном уровне – это бывшие полевые командиры, ставшие руководителями регионов, местной полиции и так далее. Так что, увы, не исключен очередной этап гражданского противостояния.

Угроза терроризма пока не уменьшилась в Афганистане. Наблюдается виток активности местного подразделения ИГ* – Вилаят Хорасан*.

– То есть, в условиях явной неопределенности, у Казахстана выжидательная позиция?

– Если говорить в вопросе признания талибов – то да. С другой стороны, мы заинтересованы в том, как оказать поддержку населению Афганистана. Потому что все, что связано с гуманитарной ситуацией внутри страны, влияет на соседние государства, на нас в том числе.

Например, если встанет вопрос масштабного исхода беженцев, то это будет континентальной проблемой, намного масштабнее ситуации на границе Беларуси и Польши. Афганистан – страна с почти 40-миллионным населением.

Пока традиционное основное направление перехода афганских беженцев не север, а соседние Пакистан и Иран.

– Перейдем к глобальным проблемам, влияющим на внешнюю политику Республики Казахстан. Пандемия и предшествовавшее ей начало кризиса не только ситуативно, но и в долгосрочном плане повлияли на очевидный эгоцентризм и закрытость стран.

– Мне кажется, что большинство стран мира уже устали от локдаунов. Наоборот, все хотят решить скорее вопросы с признанием сертификатов вакцинации и с открытием границ. Такая ситуация как раз больше объединяет.

Глобальный мир не отошел от кризиса, а даже, скорее всего, стоит на пороге нового. Возможно, отсроченный эффект пандемии еще покажет себя. Поэтому все с осторожностью говорят о каких-то посткризисных процессах.

Закрытость не панацея от бед, таким образом, не решить вопросы ни биологической, ни экологической, ни экономической безопасности.

– Эксперты обратили внимание, что на климатической конференции, которая прошла осенью в Шотландии, отразилась эта ситуация «замыкания государств в себе».

– В условиях кризиса национальные правительства ставят во главу решение острых внутренних вопросов – в приоритете экономические проблемы, безработица, фискальная политика, выплаты пособий и т.д. Все, что стабилизирует ситуацию внутри.

Тем менее, если говорить о долгосрочных последствиях, то мировые лидеры должны обладать большой ответственностью для того, чтобы не замыкаться только на краткосрочной перспективе, тактических вопросах. Все равно сохраняются стратегические проблемы и вызовы. С какими бы противоречивыми итогами ни завершился климатический саммит, все равно вопросы были обозначены. Они есть в повестке и ведущих государств мира.

Тот же Китай анонсировал решения, в соответствии с которыми будет стремиться к декарбонизации и углеродной нейтральности. Это очень важный фактор, учитывая роль и вес КНР в глобальной экономике.

– Мне кажется, для Китая важнее технологический рост, с которым связаны так или иначе «зеленые» технологии. А климатические вопросы – сопутствуют, так сказать, а заодно и подстегивают прогресс.

– Дело в том, что в Китае экологическая проблема – реальность, ситуация в столице показательна. Я там бывал неоднократно. Люди ходят в масках из-за смога, для населения Пекина оценка концентрации взвешенных частиц в воздухе – важный параметр. А в столице соседней Южной Кореи – Сеуле – смог на улице нередко возникает из-за ветра, который дует с запада, из Китая. Очевидно, что развитие и прогресс такой ценой – слишком дороги. Поэтому я думаю, что у Китая есть трезвое осмысление ситуации.

Для Казахстана это не менее важно. В этом году мы столкнулись с проблемами обмеления Каспия и рек, дефицитом поливной воды в сельском хозяйстве. В глобальном масштабе этот год тоже показателен – засухи, наводнения, пожары.

– Интересно, что по итогам климатической конференции от Казахстана Мурат Журебеков подписал всего один пункт общего «Заявления о чистой энергии». То есть, у страны осторожный подход к обязательствам?

– Наверное, Казахстан – не самый главный загрязнитель в мире. Все это понимают. И те, кто должен брать на себя больше обязательств – ведущие индустриальные страны. Поэтому к ним больше внимания. Известно, что крупнейший загрязнитель – США.

– Поэтому они и не подписали этот документ…

– У них так же было и с Парижским соглашением. Там долго изучаются краткосрочные и долгосрочные издержки.

Что касается Казахстана, то у нас есть национальные проекты, где целеполагание – углеродная нейтральность. В этом контексте идут дебаты, как добиться нулевого углеродного баланса.

– А если прагматично подойти к результатам саммита, то может ли Казахстан рассчитывать на значительные инвестиции в свою экономику для повышения уровня «зеленых» технологий?

– В потенциале – да. Мы же пытаемся продвинуть национальные интересы в подписываемых документах. Это может быть связано с перспективой на 2030 годы, когда развитые страны будут вводить углеродный налог. Если будет реализовываться этот сценарий, когда страны-производители классических углеводородов будут облагаться дополнительными налогами, то это серьезно повлияет на нашу экономику.

– В основном у нас инвестиции в «зеленые» технологии связаны со строительством солнечных станций. Хотя это очень невыгодная технология. Хотелось бы, чтобы акцент был на другое – технологии очистки выбросов, например.

– Пока возобновляемые источники энергии и технологии – очень дорого. Все понимают, что это не просто заменить одно другим.

– Я имею в виду, что за этими технологиями чаще всего в Казахстане стоят кредиты, которые приходится отдавать и нашему бюджету, и казахстанским потребителям.

– Пока эти инвестиции не настолько критические и не такие масштабные, чтобы они легли каким-то бременем на экономику Казахстана. Вопрос рентабельности еще не решен.

* организация запрещена в РФ

Автор: Вячеслав Щекунских
Источник: ia-centr.ru