Санкционные баталии – угроза или возможность для Казахстана?

– Как антироссийские санкциии и их последствия отразятся на Казахстане?

– Казахстан «не погибнет», все будет хорошо. Однако страна продолжит пребывать в перманентном вялотекущем кризисе, в котором мы на самом деле находимся уже десять лет.

Каждый кризис сам по себе открывает возможности, это хороший момент для того, чтобы перестроить экономическую политику. Неудачи можно списывать на внешние факторы, правильные шаги – «продавать» как свою гениальность.

Но Казахстан все время встает на свою классическую позицию «мы не хотим меняться». И когда в этих новых реалиях страна говорит: «А я удержу то, что есть», – это глупо. Все прежние достижения утекают между пальцев, хотя нужно двигаться вперед.

На сам Казахстан санкции сильно не повлияют, но эта политика – ничего не менять и пережидать – приведет к деградации.

– А идея «белорусских креветок»: есть у Казахстана возможность заработать на реэкспорте и других подобных механизмах?

– Есть, но этим никто не воспользуется. Не получится через Казахстан возить – легче это делать через Турцию, которая не присоединилась ни к каким антироссийским санкциям. С Востока все будут возить по-прежнему. Понятно, что из Китая продолжатся перевозки в РФ через Казахстан, но это смешные, сиюминутные выгоды.

Выиграть на логистике никто не успеет. Война на Украине закончится, потоки наладятся, все так же будет ездить туда-сюда.

– Есть ли какие-то механизмы, которые позволят использовать площадку Международного финансового центра «Астана» (МФЦА)?

– У МФЦА нет шансов. Центр следует британскому административному законодательству и не подчиняется казахстанской юрисдикции. Следовательно, там действуют те же санкции. МФЦА задуман как «кусочек» зарубежной юрисдикции на территории Казахстана. Поэтому все запреты там, наоборот, проявляются явно.

– Получается, принцип офшора здесь неприменим?

– Если хотите, МФЦА – это офшор с точки зрения казахстанского законодательства. Однако вопрос в том, как убежать из-под английского законодательства. Например, KASE (Казахстанская фондовая биржа) предлагает больше возможностей. И то в том случае, если бы здесь были иностранные инвесторы, а их бумаги торговались на нашей бирже.

МФЦА – это кусочек лондонского Сити на территории Казахстана. С точки зрения санкционной политики, юрисдикция перекрывает все возможности его использования.

– А если появятся казахстанские резиденты, но с ресурсами подсанкционных «бенефециаров»?

– Когда вы заходите в МФЦА, то там нужно делать отдельную лицензию на операции в рамках этого финансового центра, необходим отдельный листинг МФЦА. Поэтому казахстанского законодательства там нет. В этом и была прелесть центра. Если институциональный инвестор не верит казахстанским судам – вот вам, пожалуйста, английские суды и судьи.

Однако в случае, если российская компания зарегистрируется в Казахстане, а потом пойдет в МФЦА получать лицензию, то, согласно британскому законодательству, быстро вычислится конечный бенефециар – и вам говорят «до свидания».

– Какие возможности есть у KASE, которую Вы упоминаете?

– На казахстанской бирже торгуются российские компании, у которых есть связь с Московской фондовой биржей. Когда открывается рынок в Москве, эти ценные бумаги торгуются и на KASE. С этой точки зрения, может открыться какая-то лазейка по инвестированию в российский рынок: казахстанская «дочка» через KASE будет закупаться на Московской бирже.

Однако, как только появится такая серьезная сделка, это вызовет ответную реакцию. Обороты на казахстанской бирже не очень большие. То есть, если кто-то всерьез захочет работать и торговать по такой схеме, все вычисляется на раз. А дальше вопрос: либо россияне закроют на это глаза, как закрывали на «белорусских креветок», либо нет.

– Взаимные санкции – это замораживание процессов не только взаимной торговли, но и инвестиций. А это «стоп» на долгие перспективы.

– Давайте разделять т.н. «стоп» на краткий и долгий. В краткосрочной перспективе инвестиции остановились бы на год-полтора и без ситуации на Украине. Повторяется история 2013 года с «taper tantrum» (паника на финансовых рынках – ред.).

Запад сегодня заморозил примерно половину золотовалютных резервов России – это беспредел. Россия ответила санкциями по корпоративному сектору. А это намного больнее, потому что корпоративные долги гораздо больше. Ответ от РФ Западу простой – мы платим в рублях, а вы конвертируйте из того, что вы заморозили.

Что же касается долгосрочных инвестиций, то, когда мир заходит в рецессию, а он уже успешно это делает, инвестиции в принципе останавливаются. Так, в Moody's сейчас анализируют и взлет цен, и инфляцию, и логистические сложности. По всем прогнозам, 2022–2023 годы пройдут не в самом благоприятном экономическом цикле.

– То есть каждый рынок замыкается на себе, становясь как бы более суверенным, в противовес глобалистичности?

– Абсолютно. И это очень важно понять. Потому Россия и атаковала именно сейчас. Если открутить назад, то разгон инфляции зимой 2022г., высокие цены показали, что на Западе накопились проблемы. Западным странам нужен был какой-то конфликт, чтобы перебросить мяч – это не мы виноваты в текущих вызовах, а кто-то другой. Поэтому там нагнетали ситуацию. Хотя, наверное, не ожидали, что Россия так им ответит.

В свою очередь, РФ стратегически правильно все осмыслила. Западная экономика слаба и хочет использовать политические факторы для своей поддержки. Можно обвинить Россию в чем-то и ввести новые экономические санкции. В такой ситуации логично резко поднять ставки: кардинально решить проблемы своей безопасности, заодно вынуждая наращивать санкции до уровня взаимного вреда. И тогда – пусть победит сильнейший.

Понятно такой ход требует смелости, уверенности и подготовленности. Однако в такие моменты принципиальное значение имеет не размер экономик, а степень их устойчивости и способности «терпеть». Я не говорю, что я такой умный, и все эти действия можно было просчитать, но это укладывается в общую схему, концепцию.

Продолжение следует…

Автор: Вячеслав Щекунских
Источник: ia-centr.ru