Море возможностей: как прикаспийские страны ответят на региональные вызовы

Состоявшийся на прошлой неделе в столице Туркменистана Шестой Каспийский саммит сложно назвать историческим в контексте сотрудничества стран т.н. «каспийской пятерки» – Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркменистана. По итогам мероприятия не было достигнуто таких существенных договоренностей, как, например, в 2018 году, когда была подписана Конвенция о правовом статусе Каспия. Однако позиции глав прикаспийских государств, так же, как и обозначенные сторонами в финальном коммюнике тезисы – заслуживают внимания.

О чем говорили лидеры стран «каспийской пятерки» в Ашхабаде

В выступлении Владимира Путина акцент был сделан на вопросах экономического взаимодействия – рост товарооборота каспийских стран (за 2021 году товарооборот увеличился более чем на 35 процентов – 34 миллиарда долларов), перспективы задействования МТК «Север – Юг», туризм и гуманитарная сфера.

Интересно, что дискурс безопасности был затронут в меньшей степени. Это не означает изменения позиции РФ по присутствию внешних игроков в регионе, но подчеркивает приоритетность логистического потенциала Каспия. Здесь же акцент на сохранение взаимопонимания по ключевым для всех прикаспийских государств моментам – экология, туризм, транспорт.

В своей речи президент Ирана привычно остановился на исключительной компетенции прикаспийских государств на принятие любых решений по Каспийскому морю. Кроме того, актуальным в контексте логистических схем был тезис Ибрахима Раиси о возможности транзита и доступа для прикаспийских государств через Иран к портам в Персидском и Оманском заливе.

Азербайджанский лидер сделал акцент на экономическом потенциале региона – не только в рамках логистики, но и для улучшения инвестиционного климата, сопряжения маршрутов по линиям восток-запад и север-юг. 

«Увеличиваются объемы транзитных грузов, идущих через новый международный морской торговый порт Алят», – отметил Ильхам Алиев, и, нужно признать, портовая и сопроводительная инфраструктура с азербайджанской стороны Каспия развита на должном уровне.

В выступлении казахстанского лидера тоже шла речь о модернизации портовой инфраструктуры и расширении морского флота, но для Казахстана это пока в большей степени – начало пути. 

Важным тезисом стал вопрос экспорта казахстанской пшеницы, что при нынешней ситуации с продовольственной безопасностью является уникальной возможностью для поддержания уровня сотрудничества в Каспийском регионе. 

Казахстан, как и Россия, считает необходимым преобразовать местную заповедную зону в особо охраняемую природную территорию. Такое общее видение соответствует и вектору российско-казахстанского взаимодействия в экологической сфере – регулирование транграничных рек, сохранение биоразнообразия и т.д.

Глава Туркменистана отметил в своей речи важность формата Каспийского экономического форума, который впервые как раз проходил в 2019 году в Туркменбаши. Именно Сердар Бердымухамедов предложил вынести такую структуру как Совет делового сотрудничества в негосударственное поле.

Помимо уже привычного приоритета «экономической сферы» обращает на себя внимание, что к паттерну связки по линиям восток–запад и север–юг в выступлении молодого лидера Туркменистана появляется и упоминание китайского проекта – по возрождению Великого Шёлкового пути. 

Выводы для России и общие перспективы

Общими приоритетами, обобщая высказывания лидеров прикаспийских государств, можно назвать сферы транспорта, энергетики, логистики, коммуникаций, производственной кооперации – в этом году эти тезисы озвучивались в наиболее развернутом формате. 

С другой стороны, все так же подчеркивается важность наращивания взаимодействия в сфере туризма, экологии и природоохраны, гуманитарных проектах. 

Важен, но не всегда озвучивается напрямую приоритет «обеспечения безопасности и стабильности в Каспийском регионе», а то есть – неприсутствия на Каспийском море вооруженных сил, не принадлежащих прибрежным государствам. 

Характерно, что в финальном коммюнике слово «безопасность» встречается 8 раз, а «экономический» – 6 раз.

Если же говорить об акцентах для России в регионе с учетом новых вызовов, то с точки зрения политической географии уже понятно, что для РФ Каспий – уникальная возможность не только для коммуникации с основной прибрежной «пятеркой», но и выход на Персидский залив, Турцию, Индию и в перспективе дальше – на Южную Азию. 

Россия и Иран в равной степени остаются сторонниками обеспечения «мира и стабильности» в регионе, где в региональную систему безопасности запрещено вмешиваться некаспийским игрокам. 

Сейчас, как никогда ранее, есть шанс на укрепление вектора почти «застойного» МТК «Север – Юг». Об этом говорят последние двусторонние договоренности РФ с Ираном, и, что не менее важно, активизация Индии, которая по обыкновению долго прикидывает риски и возможности для участия в инициативах. 

Так, в начале июля из РФ в Индию впервые отправили контейнерный поезд по восточной ветке «Север – Юг». Что не менее важно задачи развития МТК «Север – Юг» были объявлены частью стратегии ЕАЭС до 2025 и 2030 годов. Это уже говорит о, как минимум, заинтересованности и РФ, и Казахстана (как участников формата) в развитии маршрутов по линии МТК и реализации концепции «Каспий как большой логистический хаб».

Источник: ia-centr.ru