Элиты в регионах Казахстана играют по своим правилам

Однако если раньше они были представлены в публичном поле, то сегодня порой создается впечатление, что ни экспертное сообщество, ни Центр не знают правил игры для взаимодействия с этой силой, соообщает ia-centr.ru. Президент общественного фонда «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмира Илеуова рассказывает о своих наблюдениях в проявлениях этой силы.

– Исходя из тенденций формирования акимского корпуса и текущей ситуации с региональными элитами, можно ли говорить об их взаимной договороспособности?

– Если говорить про региональные элиты, то есть вопрос, являются ли они с региональными акимами одним целым. 

По моим наблюдениям, во-первых, прошла сильная маргинализация элитных групп в регионах. Раньше в региональных элитах присутствовало стремление достигнуть каких-то высот, в том числе карьерных. Сейчас мы видим, что такого интереса нет.

Мы с коллегами еще десять лет назад предупреждали, что без четкого понимания карьерного роста у людей нет стимула. И страна пришла к тому, что все меньше людей хотят идти во власть, а это могут быть люди, которые составили бы хорошую менеджерскую обойму.

Активные идут в бизнес, там, где у него еще есть шансы развиться. Партийная система – в плачевном состоянии, а общественные организации не обновляются, там одни и те же уже немолодые люди.

В итоге мало регионов, где формируются свои элиты или элитные группы. Лет 10-15 назад можно было приехать в регион и найти хороших экспертов, которые рассуждают не только на тему своей области, но и на центральном уровне, могут что-то рекомендовать исходя из собственного опыта, из желания что-то улучшить.

Сейчас с каждым годом все мельчает, становится «неэлитным». Но здесь нужно отметить некоторые вещи. Региональные элиты – это не те, кто на виду. Процессы, обсуждения уходят куда-то вглубь, и их не выцепить ни в ходе интервью, ни в информационном поле.

Я думаю, что процессы все больше становятся латентными, и они в меньшей степени заметны, плохо считываются. Трудно сказать, что сильнее всего влияет на внутриполитическую ситуацию в регионе, используя стандартные методы. Можно предположить, что кланы формируются каким-то иным способом, не так, как-то происходило раньше. Может быть, это и родовые группы, потому что казахская родовая структура выходит на передний план, потому что эти неформальные отношения более крепкие, чем традиционные для других стран. Мы ищем в привычном месте, а там уже ничего содержательного нет. Весь переговорный процесс, правила игры формируются и обсуждаются в другом месте, куда доступ закрыт. И, поскольку процесс латентный, непонятно как достигается консенсус. 

Исследователи не понимают, каким образом реализуются экономические интересы тех или иных элит в регионах. Это очень сложный процесс, и многие подходят к нему поверхностно. 

Например, берут акима, замов акима, каких-то назначенцев и судят по тому, как работает глава региона и его команда, а фактически выясняется, что все решения принимаются в других местах. Это непонимание не очень хорошо для управляемости регионов, для эффективности выполнения решений и так далее.

Можно предположить, что ситуация в руках региональных элит не во всех областях. В большинстве регионов они разгромлены, потому что экономика ухудшилась.

– То есть, Казахстан оказался в ситуации, когда мы не знаем «правил игры»?

– Я думаю, да. Там столько было проведено реформ, и столько раздали ресурсов в «грязные руки», что утрачен контроль.

Интересен пример Павлодарской области, которая была довольно мощной, с промышленным потенциалом, со здоровым сельским хозяйством. А сейчас она – «середнячок» и по всем показателям выглядит как регион, который требует постоянных вливаний. Можно предположить, что для региональных элит область все еще богатая. Однако все это богатство ушло в глубокую тень и позволяет выживать региональным элитам, а Центру мало что остается.

– Так не бывает, потому что в тень уйти вся экономика не могла...

– Вся – нет, но значительная часть может уйти. Если говорить об экономике, которая учитывается статистикой, то область дотационная. Ну не зарабатывают они, цены упали на ресурсы, а элиты при этом не беднеют.

Есть еще у нас Жамбылская область, давно уже дотационная, при этом с очень недовольным населением. Как-то задавалась вопросом, а куда уходят эти дотации, как они действуют? Картина, в целом, выглядит так, что вначале к дотациям присасываются кланы, а потом уже остаточно происходит распределение среди нуждающихся. Вырвется ли область из такого положения? Вряд ли. Да и зачем?

Почему регионы за эти 10-15 лет не улучшили свои показатели? Это влияние макроэкономической ситуации? Не думаю. Значит, акимы плохо работают? Наверное, стараются изо всех сил. Почему же тогда все области как были ниже черты бедности так там и находятся? Акимов меняют, а они находятся в той же позиции.

– У вас диагноз такой, что Центр потерял контроль?

– Да, потому что и контроль какой-то неэффективный с внешней точки зрения. Назначить или снять главу региона можно, но ситуация не меняется. Акимы и центральная власть стали заложниками сложившейся системы и переломить ее не могут.

Если упадут цены на нефть, то и две западные области тоже выпадут из списка регионов-доноров. Возможно, останутся столица и Алматы. А откуда тогда брать деньги будем?..

Фото: 365info.kz